drunken glenn is a fantastic man
Название: По пятницам
Автор: hatter.mad and glad u came
Бета: alada
Виддер: alada
Размер: ~2500 слов
Пейринги: Дэйв Карофски/Себастиан Смайт
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Дисклеймер: не мое
Саммари: По пятницам Дэйв Карофски сидит у бара.
Ссылки на скачивание: doc
По пятницам Дэйв Карофски сидит у бара. В клубе людно и накурено. Менеджеры среднего звена угощают драгдив маргаритой после напряженного трудового дня, школьники нелегально пьют пиво и трахаются в туалете, прикрываясь бородатыми Хуанами на айди. Но Дэйв за стойкой с раннего вечера каждую пятницу, поднимаясь только отлить.
Иногда по пятницам Блейн приводит Хаммела. Тот морщит нос и пьет свой ощетинившийся цветными трубочками безалкогольный коктейль. Иногда Хаммел танцует Блейна, заслоняя его от посмевших залипнуть на обтянутой подрубленными брюками заднице. Иногда разговаривает с Дэйвом, широко растягивая губы в улыбке, похлопывает по спине, виновато сообщая, что джинса с джинсой сейчас не в моде, что школьный хор благотворительно приторговывает кексами в рамках программы поддержки самих себя. Или снова обещает светлое будущее, равные права, мужа, детей и настоящую любовь, натуральную, насколько это возможно – без консервантов, красителей и полуфабрикатов вроде местной публики. Себастиан слышал, он это любит. Дэйв кивает, и улыбается тоже, и плевать хотел на потоки ванильной чуши, которую городит Хаммел. Пока ее городит Хаммел. Это в его жестах и наклоне головы, во взгляде и напряженных плечах, когда тот сминает рукав рубашки, прощаясь.
Сегодня пятница, и Хаммел сидит почти вплотную и втирает что-то чрезвычайно на его взгляд важное, Блейн группой поддержки маячит рядом, поправляет канареечный галстук поминутно, нервно.
Себастиан торчит у противоположного края стойки. Шумный зал – гарантированная звукоизоляция. Но музыка стихает, и на сцене объявляют очередную вакханалию страз, накладных бюстов и дешевой косметики, а тон Хаммел так и не сбавляет.
– Дэйв, ты ведь знаешь Теда? – стандартное начало стандартного «пристроим в хорошие руки, хочешь того или нет».
Обновленный пресно-вежливый Дэйв обязан спросить «Какого Теда?» и изобразить заинтересованность, но только пялится не мигая в зеркальную стену за полками с элитным бухлом.
– Здорово было бы как-нибудь вам встретиться, – распыляет доброжелательность Блейн, забивая затянувшуюся паузу. Кажется, Дэйв больше не мечтает свернуть Блейну шею, так сказал сам Блейн. Они не друзья, конечно, но приятели, и Себастиан к гадалке не пойдет - уверен, кому принадлежит идея. Чьи инстинкты сводни взыграли. Кому выгоднее пристроить улыбающегося Хаммелу Дэйва. Кто откопал Теда. Того, должно быть, что еще два года назад числился в Далтоне. Простоватый пухлощекий блондин с неудом по физкультуре и визгливым терьером. Себастиану он никогда не нравился.
– Не уверен, – со всей уверенностью заявляет Дэйв. И, может быть, эта попытка уже не первая, и Дэйв набрался печального опыта – тактично обходит грабли стороной.
– Пусть не Тед, ладно. Мы могли бы познакомить тебя еще кое с кем, – и свечку подержать, задолбав советами.
– Я знаком кое с кем, – и Себастиан почти уверен, что он врет. Почти. Нет, что там, он тут со многими знаком. Себастиан не наблюдает намеренно, но есть же у него глаза, в самом деле. Дэйв раздает свои улыбки, бросается ни к чему не обязывающим «как дела», не ожидая честного ответа. Не сближается, но чувствует себя частью чего-то большого, пропахшего дымом, сексом и присыпанного мишурой. Для него и это, должно быть, перебор.
У Хаммела на лице доброжелательность на грани с угрозой бесцеремонного вторжения в частную жизнь и явственное желание лезть не в свое дело.
Последнее, что слышит Себастиан, когда на сцену выходит бухгалтер средних лет в парике и колонки взрываются ранней Мадонной: «обязан» и «покажи».
В полпервого Себастиан торчит у музыкального автомата, перебирая песни. За стеклом вращаются, поблескивая диски. Гипнотизируют, обещают тайм-аут – три минуты андеграунда в осточертевшем дребезжании поп-гей-икон.
Карофски поднимается с высокого стула, выглушив остатки своего будвайзера залпом, и направляется в его сторону, Себастиану не нужно смотреть дважды.
***
– Так… как понравиться парню? – спрашивает Дэйв и с раздражением смотрит на свое выражение лица. Есть шанс, что в отражении, искаженном выпуклостями доисторического агрегата, его улыбка не покажется Смайту плохо приклеенной.
Это могло бы стать продолжением их последнего разговора. Того, что начался с перегруженного танцпола и пролитого на рубашку мартини.
– Оригинальный метод пик-апа? – спросил тогда Смайт, хищно улыбаясь и с отвращением вытирая липкие руки о салфетки со случайного столика.
– Сложно будет понравиться парню, всякий раз используя напитки не по назначению, – сказал Смайт, и Дэйв почувствовал, как провонявшее черничной ледяной крошкой прошлое опять сыплется ему за шиворот.
– Я в уборную, ты проставляешься, – принял извинения Смайт и милостиво тренькнул ободком бокала о темное стекло его бутылки.
Но со Смайтом раз на раз не приходится. И Дэйв мог бы попытаться провернуть это без особого риска с парой шапочных знакомых, обсудить футбол с парнем за крайним столиком – «показать». Но нет, легких путей Дэйв не искал никогда и теперь топчется за спиной Смайта, глядя, как зеленая футболка натягивается на лопатках и ждет своего приговора.
Смайт поднимается и через плечо созерцает напряженно вцепившегося в свой Ширли Темпл Курта, застывшие на взлете брови Блейна.
– Давай расскажу, – обещает, сжав его локоть, и наклоняется близко-близко, мазнув носом по щеке. Мать Терезу в себе открыл, не иначе.
– Представление для наших общих знакомых, Карофски? – шепчет Себастиан, и Дэйв кивает, и думать не желая, откуда берет корни такая проницательность и каким боком ему эта благотворительность выйдет.
– Закажи ему выпить, – оседает у стойки Смайт, пододвигая бутылку Дэйву, и смотрит странно, склонив голову, – наблюдает, кривит губы, улыбаясь. Из роли, должно быть, не выходит, даром, что их и не видно отсюда. Дэйву пиво в горло под таким взглядом не лезет. Это Смайт в естественной своей среде обитания, непредсказуемый экземпляр, хорошо, но не досконально Дэйвом изученный.
– Установи тактильный контакт, – обжигает ладонью колено. Дэйв не давится, нет, отодвигает горлышко от губ слишком резко, кивает молча – понял, спасибо. Ответной любезности тут не надо? Путеводитель по мимике Смайта сейчас был бы как нельзя кстати.
– Пригласи танцевать, – тянет в гущу толпы, аккуратно стекая со своего стула.
Тащит на танцпол и укладывает его руки куда положено. Куда тут положено. Тут не работает пионерская дистанция – Дэйв в курсе. Он ощущает биты всем телом – они недалеко от колонок, и под ладонями, чувствуя движения смайтовых бедер.
– Обозначь намерения, – тут шумно и жарко, людно, но Смайта и одного хватает, чтобы беззастенчиво вломиться в слишком личное пространство. Он ограничивает обзор окончательно, накрывая ладонями широко шею и затылок. Оказывается единственным в фокусе. А Дэйв не то чтобы не танцевал тут с парнями никогда – случалось. Просто это Смайт и его манеры, которые он раньше только со стороны наблюдал. Порядочно, к слову, времени потратил. Знает «купи мне выпить и отъебись», «смотри, но не трогай» наблюдал. Тут другое, и демонстрацию «намерений» Дэйв ощущает как нельзя лучше. Так, что даже поверить готов. Пока не ловит взгляд Курта, сбиваясь с заданного ритма, не оступается, скатываясь в пропасть неловкости, понимая вот сейчас со всей ясностью, как со стороны выглядит. Пока не отстраняется невольно и не слышит ровное, пустое, такое непохожее на все, что секунды назад представлял собой Смайт.
– Он смотрит?
***
Себастиан сам себе удивляется. Самосвал с альтруизмом объезжает его улицу за пару кварталов. Он соглашается на цирк местного разлива, чтобы утереть нос Хаммелу, так и повторяет про себя. Набор слов, потерявший изрядную часть значения много таких пятниц назад.
Себастиан мог бы убедить себя и безразличную к его внутренним драмам общественность, что его и вправду этот вопрос заботит, будь он менее дотошным с собственным бессознательным. Потому что все, чем он занят, это отчетливое «посмотри на меня». И это хуже пошлого неона над входом в клуб, по крайней мере раздражает и диссонирует со внутренним чувством прекрасного Смайта с таким же успехом.
Посмотри на меня – говорит Себастиан, весь он, кажется. И Дэйв ведется.
Это Дэйв, Дэйв Карофски, тот, что ходит в гей-клуб выпить пива и почувствовать себя своим. Он и есть «свой», этот Дэйв, не завсегдатай, как Себастиан, просто свой парень. Присвоенный в перспективе.
Дэйв Карофски, придвигающий стул Хаммелу с ноткой благоговения, которая цепляет и мешает Себастиану отвернуться, забыть, забыться. Херовое чувство – зависть, Себастиан знает и просто хочет себе чуточку этого безвозмездного обожания.
Посмотри на меня – танцует Себастиан, и Дэйв греет подкупающей безотказностью, пока не спотыкается на ровном месте, не отворачивается. Не делает центром внимания фигуру за стойкой.
– Смотрит? – спрашивает Себастиан и, выпутываясь из деревянных объятий, идет обмывать первый сомнительным успехом завершившийся урок.
Это вечер пятницы. Парня с соседнего стула уносит толпой с танцпола, и место рядом занимает Курт. Без Блейна.
– Завтра контрольная, – объясняет отсутствие – отмахивается Курт, он тут, и без Блейна, а значит дело Дэйва – труба.
– Я желаю тебе добра, Дэвид, – говорит Курт. С тем деловитым видом, с которым обычно планирует мир покорять. Как будто ночной клуб – лучшее место для выяснения нюансов мыльного пузыря дэйвовых отношений.
– Это же Себастиан, – объясняет Курт и ловит взгляд настойчиво. Словно сам факт обязан точки над и расставить. А Дэйв – осознать, понять и покаяться. Себастиан сам по себе тянет на восьмой смертный грех по куртовым меркам.
– Я знаю.
– Себастиан, помнишь? – помнит отлично. Каждый пятничный вечер в Скандалах мелькает, смеется чужим шуткам, только если считает нужным, задирает воротничок, а первых пару пуговиц наоборот – расстегивает. – Шантаж, угрозы, травма Блейна.
Разборки школьных хоров волнуют Дэйва меньше всего. И где-то в нем живет уверенность, что оставить Блейна циклопом не было смайтовой самоцелью. Не так он затаскивает смазливых мальчиков в свою постель.
– И он… не слишком разборчив.
Дэйв считает – напротив. Даже слишком. Потому он тут, а Себастиан, возможно, уже по ту сторону танцпола. Возможно, Курт увидит его и его пассию на вечер. Будет безмерно доволен ткнуть носом его в «я же говорил», посочувствует по дружбе, пряча нетактичное удовлетворение. А Дэйв возьмет себя в руки и безразлично бросит « не сложилось» или «не строил долгосрочных планов». И не соврет даже.
– Ты достоин большего.
– Курт, послушай…
– А вот и ты.
***
– А вот и ты, – улыбается Себастиан. Оставляет руку у Карофски на плече, почти прижимается к чужому боку, ненавязчиво демонстрирует чья взяла. Ничего откровенно лишнего, но и на дружеское приветствие не тянет никак.
«Ты достоин большего», почти заглушенное музыкой, растет опухолью, заливая нутро болезненным раздражением, гадливым осадком. Большего? Теда, должно быть. Недалекого астматика из-под маминой юбки. Достоин громких фраз и непрошеной заботы.
– Хаммел, – растягивает губы Смайт, глотает кислое «отъебись».
Карофски будто благодарен даже, прячет улыбку во вздернутом уголке губ, расслабляется ощутимо. Шоу должно продолжаться, тут они солидарны, по крайней мере.
– Смайт, – откликается-колется Курт, натягивается весь. То ли ненавидит по старой памяти, то ли и правда добра Карофски желает.
– Вот это встреча, – ерничает Себастиан и забирается рукой под майку над поясом дэйвовых джинсов. Греет пальцы о кожу, гладя подушечками, ловит ожидаемый вздох.
Курт припечатывает пустым тонким бокалом по стойке свое «мне пора» и растворяется в толпе.
Себастиан бы отпраздновал победу и, может, закрепление материала предложил бы. Но Дэйв провожает взглядом, машет, обещает скоро увидеться и, как только прикрывается за спиной дверь, перегорает лампочкой, смотрит мимо.
– Я пойду, – говорит Дэйв, и смайтовы защитные механизмы запускают режим аварийного выключения.
Он схлопывается, отступает. Сует руки в карманы, зеркаля самого Дэйва, как будто и не забывал, как это делается – демонстрировать поражение вот так, без боя.
Потому что Дэйв как на ладони весь. Социально-приемлемым приемам, тем, что служат, чтобы не мешать собеседника с дерьмом, тем, что Себастиан игнорирует намеренно, – просто не обучен.
– Валяй, – дергает головой Себастиан, прежде чем успевает удивиться и провалиться в щемящее ощущение, что все взаправду. Что «не сложилось» и Дэйв просто планов на него сегодня не строил.
Дэйв обещает себе остаться дома в пятницу. У него новая школа, учеба, тесты, контрольные. У него клуб по расписанию и вялотекущая агония их воображаемых со Смайтом отношений в анамнезе. Так что он, потягивая пиво, сидит за стойкой, к танцполу не оборачивается, никого не ждет и на обратную любезность не рассчитывает.
Когда бармен забирает пустую бутылку и ставит другую, Смайт облокачивается о барный стул рядом.
– За мой счет, – улыбается, как будто Дэйв и одолженный пятничный флирт – то еще развлечение.
– Их здесь нет, – дергает плечом. Звучит резче, чем хотел, чем рассчитывал. Чем должен звучать, поддерживая ту планку безразличия, в которую не верит и Смайта убедить не пытается.
– Я вижу, – усаживается, задевает локтем Смайт, проглядывает пугающе серьезным под шелухой ухмылок своих и выверенных жестов.
Дэйв не знает, в чем теперь его выгода. Ждет подвоха, пока Смайт то ли издалека заходит, то ли просто весь вечер лучшего занятия не находит – рядом сидит. Смеется осторожным шуткам, разговоров об общих знакомых не заводит, о подробностях творческой карьеры хора школы Маккинли не спрашивает. Дэйв на ценный источник такой информации не очень–то и похож.
– Не верь всему, что обо мне говорят, – сообщает Смайт доверительно после первого стакана, и Дэйв согласен выслушать и поверить в его собственную версию без лишних вопросов.
– Тед – тот еще мудак, – после третьего. Вываливает всю неприглядную подноготную. Язвит и зубоскалит, черт знает за что на беднягу взъелся. Дэйв сочувствует Теду, но смеется до слез и пиво чуть не проливает на смайтовы брендовые узкие джинсы.
– Я буду здесь в пятницу, – добавляет Смайт, когда садится в такси, пошатываясь.
Дэйв должен бы ответить, причастность к их общим теперь планам подтвердить, но слишком занят ощущением пальцев, разжавшихся на его запястье, только когда хлопает дверца.
Себастиан задерживается у входа, стряхивает дождь с испорченной прически и точно помнит, что за день сегодня.
Разочарование колко впивается под ребра, пока он тщетно ищет знакомую спину у бара, и рассасывается в момент, когда находит всю компанию в сборе, и Дэйва за столиком. Тот поднимается ему на встречу и неосознанным, кажется, даже жестом выдвигает свободный стул, скрипнув металлической ножкой по полу. Сойдет за пустяковое, но откровение.
Хаммел ершится, Блейн добавляет неловкости, а Дэйв спрашивает, взять ли чего-нибудь в баре. Грамотно ретируется, Себастиан поддерживает здравые решения.
– Идем, – говорит он и, цапая за рукав, тащит Дэйва подальше от Курта и от бара.
Зачесывает волосы мокрой пятерней в уборной, пока Дэйв стену подпирает и в зеркале его разглядывает.
Знает, что кабинки в ближайшее время не освободятся, слышит шорохи, ахи-вздохи отчетливо. Чуть не вздрагивает от громко хлопнувшего по керамике стульчака.
Это пятница и, независимо, от социального статуса, добропорядочные жители Лаймы отсасывают друг другу в тесных кабинках и на стоянке, везут друг друга в дешевые мотели и отдрачивают на переднем сидении пикапов. Себастиан ничего такого не планирует, не сейчас, не для этой пятницы, а может и не для пятницы вовсе. Но совсем отказать себе не выходит тоже.
И он оборачивается, и через пару шагов оставляет капли на коже, прижавшись носом к щеке, смачивает губы водопроводной хлоркой со своих.
Дэйв обмирает на бесконечные секунды, но на это Себастиан больше не купится. Не торопится отступать, улыбается: «теперь по-настоящему, Дэвид» в приоткрывшийся рот. И выбивает ДжекПот. Дэйв сгребает его с невесть откуда пробившейся уверенностью, дозволенностью. С такой, наверное, с какой Хаммелом шкафчики вытирал. Себастиан надеется, дело не только в умении направить энтузиазм в нужное русло. Дэйв оглядывается с недовольным чертыханием, и Себастиан, кажется, мысли читать выучился. Туалет клуба – не то место, и даже прижимать его спину к кафельной стене, черт знает что повидавшей, Дэйву не хочется. Это заводит не хуже ладони, вот так запросто уверенно лежащей сейчас на заднице, не хуже губ на пульсе.
Дверь, приоткрывшись, скрипит, Дэйв замирает, Себастиан шипит, прикусив губу. Мелькнувшая гамма эмоций Хаммела в проеме – бесценна, пауза – досадное недоразумение, ударивший по тормозам Дэйв – разочарование похлеще. Себастиан уверен – оттолкнет, но тот только в лице меняется, держит крепко, из рук не выпускает.
Поднимает взгляд, поразмыслив, и мучительно на глазах «решается». Себастиан предусмотрительно помалкивает, ждет результатов, готовит аттестацию.
– Выпьешь?
– Конечно.
– И потанцуешь со мной?
– Пожалуй.
– Хочешь…
– Хочу, - кивает Себастиан с готовностью, смотрит с вызовом. Понимай уже, намекает, не как хочешь, а как следует.
– А если я на свидание тебя звать собирался? – Дэйв кривит непослушные губы в напряженную улыбку. Слишком уязвимый, чтобы мешкать, на контрасте с крепкими объятиями.
– Значит, кофе в воскресенье, – жмет плечами Себастиан, безразлично на неискушенный взгляд. Не дэйвов точно, – и клуб по пятницам.
Автор: hatter.mad and glad u came
Бета: alada
Виддер: alada
Размер: ~2500 слов
Пейринги: Дэйв Карофски/Себастиан Смайт
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Дисклеймер: не мое
Саммари: По пятницам Дэйв Карофски сидит у бара.
Ссылки на скачивание: doc
По пятницам Дэйв Карофски сидит у бара. В клубе людно и накурено. Менеджеры среднего звена угощают драгдив маргаритой после напряженного трудового дня, школьники нелегально пьют пиво и трахаются в туалете, прикрываясь бородатыми Хуанами на айди. Но Дэйв за стойкой с раннего вечера каждую пятницу, поднимаясь только отлить.
Иногда по пятницам Блейн приводит Хаммела. Тот морщит нос и пьет свой ощетинившийся цветными трубочками безалкогольный коктейль. Иногда Хаммел танцует Блейна, заслоняя его от посмевших залипнуть на обтянутой подрубленными брюками заднице. Иногда разговаривает с Дэйвом, широко растягивая губы в улыбке, похлопывает по спине, виновато сообщая, что джинса с джинсой сейчас не в моде, что школьный хор благотворительно приторговывает кексами в рамках программы поддержки самих себя. Или снова обещает светлое будущее, равные права, мужа, детей и настоящую любовь, натуральную, насколько это возможно – без консервантов, красителей и полуфабрикатов вроде местной публики. Себастиан слышал, он это любит. Дэйв кивает, и улыбается тоже, и плевать хотел на потоки ванильной чуши, которую городит Хаммел. Пока ее городит Хаммел. Это в его жестах и наклоне головы, во взгляде и напряженных плечах, когда тот сминает рукав рубашки, прощаясь.
Сегодня пятница, и Хаммел сидит почти вплотную и втирает что-то чрезвычайно на его взгляд важное, Блейн группой поддержки маячит рядом, поправляет канареечный галстук поминутно, нервно.
Себастиан торчит у противоположного края стойки. Шумный зал – гарантированная звукоизоляция. Но музыка стихает, и на сцене объявляют очередную вакханалию страз, накладных бюстов и дешевой косметики, а тон Хаммел так и не сбавляет.
– Дэйв, ты ведь знаешь Теда? – стандартное начало стандартного «пристроим в хорошие руки, хочешь того или нет».
Обновленный пресно-вежливый Дэйв обязан спросить «Какого Теда?» и изобразить заинтересованность, но только пялится не мигая в зеркальную стену за полками с элитным бухлом.
– Здорово было бы как-нибудь вам встретиться, – распыляет доброжелательность Блейн, забивая затянувшуюся паузу. Кажется, Дэйв больше не мечтает свернуть Блейну шею, так сказал сам Блейн. Они не друзья, конечно, но приятели, и Себастиан к гадалке не пойдет - уверен, кому принадлежит идея. Чьи инстинкты сводни взыграли. Кому выгоднее пристроить улыбающегося Хаммелу Дэйва. Кто откопал Теда. Того, должно быть, что еще два года назад числился в Далтоне. Простоватый пухлощекий блондин с неудом по физкультуре и визгливым терьером. Себастиану он никогда не нравился.
– Не уверен, – со всей уверенностью заявляет Дэйв. И, может быть, эта попытка уже не первая, и Дэйв набрался печального опыта – тактично обходит грабли стороной.
– Пусть не Тед, ладно. Мы могли бы познакомить тебя еще кое с кем, – и свечку подержать, задолбав советами.
– Я знаком кое с кем, – и Себастиан почти уверен, что он врет. Почти. Нет, что там, он тут со многими знаком. Себастиан не наблюдает намеренно, но есть же у него глаза, в самом деле. Дэйв раздает свои улыбки, бросается ни к чему не обязывающим «как дела», не ожидая честного ответа. Не сближается, но чувствует себя частью чего-то большого, пропахшего дымом, сексом и присыпанного мишурой. Для него и это, должно быть, перебор.
У Хаммела на лице доброжелательность на грани с угрозой бесцеремонного вторжения в частную жизнь и явственное желание лезть не в свое дело.
Последнее, что слышит Себастиан, когда на сцену выходит бухгалтер средних лет в парике и колонки взрываются ранней Мадонной: «обязан» и «покажи».
В полпервого Себастиан торчит у музыкального автомата, перебирая песни. За стеклом вращаются, поблескивая диски. Гипнотизируют, обещают тайм-аут – три минуты андеграунда в осточертевшем дребезжании поп-гей-икон.
Карофски поднимается с высокого стула, выглушив остатки своего будвайзера залпом, и направляется в его сторону, Себастиану не нужно смотреть дважды.
***
– Так… как понравиться парню? – спрашивает Дэйв и с раздражением смотрит на свое выражение лица. Есть шанс, что в отражении, искаженном выпуклостями доисторического агрегата, его улыбка не покажется Смайту плохо приклеенной.
Это могло бы стать продолжением их последнего разговора. Того, что начался с перегруженного танцпола и пролитого на рубашку мартини.
– Оригинальный метод пик-апа? – спросил тогда Смайт, хищно улыбаясь и с отвращением вытирая липкие руки о салфетки со случайного столика.
– Сложно будет понравиться парню, всякий раз используя напитки не по назначению, – сказал Смайт, и Дэйв почувствовал, как провонявшее черничной ледяной крошкой прошлое опять сыплется ему за шиворот.
– Я в уборную, ты проставляешься, – принял извинения Смайт и милостиво тренькнул ободком бокала о темное стекло его бутылки.
Но со Смайтом раз на раз не приходится. И Дэйв мог бы попытаться провернуть это без особого риска с парой шапочных знакомых, обсудить футбол с парнем за крайним столиком – «показать». Но нет, легких путей Дэйв не искал никогда и теперь топчется за спиной Смайта, глядя, как зеленая футболка натягивается на лопатках и ждет своего приговора.
Смайт поднимается и через плечо созерцает напряженно вцепившегося в свой Ширли Темпл Курта, застывшие на взлете брови Блейна.
– Давай расскажу, – обещает, сжав его локоть, и наклоняется близко-близко, мазнув носом по щеке. Мать Терезу в себе открыл, не иначе.
– Представление для наших общих знакомых, Карофски? – шепчет Себастиан, и Дэйв кивает, и думать не желая, откуда берет корни такая проницательность и каким боком ему эта благотворительность выйдет.
– Закажи ему выпить, – оседает у стойки Смайт, пододвигая бутылку Дэйву, и смотрит странно, склонив голову, – наблюдает, кривит губы, улыбаясь. Из роли, должно быть, не выходит, даром, что их и не видно отсюда. Дэйву пиво в горло под таким взглядом не лезет. Это Смайт в естественной своей среде обитания, непредсказуемый экземпляр, хорошо, но не досконально Дэйвом изученный.
– Установи тактильный контакт, – обжигает ладонью колено. Дэйв не давится, нет, отодвигает горлышко от губ слишком резко, кивает молча – понял, спасибо. Ответной любезности тут не надо? Путеводитель по мимике Смайта сейчас был бы как нельзя кстати.
– Пригласи танцевать, – тянет в гущу толпы, аккуратно стекая со своего стула.
Тащит на танцпол и укладывает его руки куда положено. Куда тут положено. Тут не работает пионерская дистанция – Дэйв в курсе. Он ощущает биты всем телом – они недалеко от колонок, и под ладонями, чувствуя движения смайтовых бедер.
– Обозначь намерения, – тут шумно и жарко, людно, но Смайта и одного хватает, чтобы беззастенчиво вломиться в слишком личное пространство. Он ограничивает обзор окончательно, накрывая ладонями широко шею и затылок. Оказывается единственным в фокусе. А Дэйв не то чтобы не танцевал тут с парнями никогда – случалось. Просто это Смайт и его манеры, которые он раньше только со стороны наблюдал. Порядочно, к слову, времени потратил. Знает «купи мне выпить и отъебись», «смотри, но не трогай» наблюдал. Тут другое, и демонстрацию «намерений» Дэйв ощущает как нельзя лучше. Так, что даже поверить готов. Пока не ловит взгляд Курта, сбиваясь с заданного ритма, не оступается, скатываясь в пропасть неловкости, понимая вот сейчас со всей ясностью, как со стороны выглядит. Пока не отстраняется невольно и не слышит ровное, пустое, такое непохожее на все, что секунды назад представлял собой Смайт.
– Он смотрит?
***
Себастиан сам себе удивляется. Самосвал с альтруизмом объезжает его улицу за пару кварталов. Он соглашается на цирк местного разлива, чтобы утереть нос Хаммелу, так и повторяет про себя. Набор слов, потерявший изрядную часть значения много таких пятниц назад.
Себастиан мог бы убедить себя и безразличную к его внутренним драмам общественность, что его и вправду этот вопрос заботит, будь он менее дотошным с собственным бессознательным. Потому что все, чем он занят, это отчетливое «посмотри на меня». И это хуже пошлого неона над входом в клуб, по крайней мере раздражает и диссонирует со внутренним чувством прекрасного Смайта с таким же успехом.
Посмотри на меня – говорит Себастиан, весь он, кажется. И Дэйв ведется.
Это Дэйв, Дэйв Карофски, тот, что ходит в гей-клуб выпить пива и почувствовать себя своим. Он и есть «свой», этот Дэйв, не завсегдатай, как Себастиан, просто свой парень. Присвоенный в перспективе.
Дэйв Карофски, придвигающий стул Хаммелу с ноткой благоговения, которая цепляет и мешает Себастиану отвернуться, забыть, забыться. Херовое чувство – зависть, Себастиан знает и просто хочет себе чуточку этого безвозмездного обожания.
Посмотри на меня – танцует Себастиан, и Дэйв греет подкупающей безотказностью, пока не спотыкается на ровном месте, не отворачивается. Не делает центром внимания фигуру за стойкой.
– Смотрит? – спрашивает Себастиан и, выпутываясь из деревянных объятий, идет обмывать первый сомнительным успехом завершившийся урок.
Это вечер пятницы. Парня с соседнего стула уносит толпой с танцпола, и место рядом занимает Курт. Без Блейна.
– Завтра контрольная, – объясняет отсутствие – отмахивается Курт, он тут, и без Блейна, а значит дело Дэйва – труба.
– Я желаю тебе добра, Дэвид, – говорит Курт. С тем деловитым видом, с которым обычно планирует мир покорять. Как будто ночной клуб – лучшее место для выяснения нюансов мыльного пузыря дэйвовых отношений.
– Это же Себастиан, – объясняет Курт и ловит взгляд настойчиво. Словно сам факт обязан точки над и расставить. А Дэйв – осознать, понять и покаяться. Себастиан сам по себе тянет на восьмой смертный грех по куртовым меркам.
– Я знаю.
– Себастиан, помнишь? – помнит отлично. Каждый пятничный вечер в Скандалах мелькает, смеется чужим шуткам, только если считает нужным, задирает воротничок, а первых пару пуговиц наоборот – расстегивает. – Шантаж, угрозы, травма Блейна.
Разборки школьных хоров волнуют Дэйва меньше всего. И где-то в нем живет уверенность, что оставить Блейна циклопом не было смайтовой самоцелью. Не так он затаскивает смазливых мальчиков в свою постель.
– И он… не слишком разборчив.
Дэйв считает – напротив. Даже слишком. Потому он тут, а Себастиан, возможно, уже по ту сторону танцпола. Возможно, Курт увидит его и его пассию на вечер. Будет безмерно доволен ткнуть носом его в «я же говорил», посочувствует по дружбе, пряча нетактичное удовлетворение. А Дэйв возьмет себя в руки и безразлично бросит « не сложилось» или «не строил долгосрочных планов». И не соврет даже.
– Ты достоин большего.
– Курт, послушай…
– А вот и ты.
***
– А вот и ты, – улыбается Себастиан. Оставляет руку у Карофски на плече, почти прижимается к чужому боку, ненавязчиво демонстрирует чья взяла. Ничего откровенно лишнего, но и на дружеское приветствие не тянет никак.
«Ты достоин большего», почти заглушенное музыкой, растет опухолью, заливая нутро болезненным раздражением, гадливым осадком. Большего? Теда, должно быть. Недалекого астматика из-под маминой юбки. Достоин громких фраз и непрошеной заботы.
– Хаммел, – растягивает губы Смайт, глотает кислое «отъебись».
Карофски будто благодарен даже, прячет улыбку во вздернутом уголке губ, расслабляется ощутимо. Шоу должно продолжаться, тут они солидарны, по крайней мере.
– Смайт, – откликается-колется Курт, натягивается весь. То ли ненавидит по старой памяти, то ли и правда добра Карофски желает.
– Вот это встреча, – ерничает Себастиан и забирается рукой под майку над поясом дэйвовых джинсов. Греет пальцы о кожу, гладя подушечками, ловит ожидаемый вздох.
Курт припечатывает пустым тонким бокалом по стойке свое «мне пора» и растворяется в толпе.
Себастиан бы отпраздновал победу и, может, закрепление материала предложил бы. Но Дэйв провожает взглядом, машет, обещает скоро увидеться и, как только прикрывается за спиной дверь, перегорает лампочкой, смотрит мимо.
– Я пойду, – говорит Дэйв, и смайтовы защитные механизмы запускают режим аварийного выключения.
Он схлопывается, отступает. Сует руки в карманы, зеркаля самого Дэйва, как будто и не забывал, как это делается – демонстрировать поражение вот так, без боя.
Потому что Дэйв как на ладони весь. Социально-приемлемым приемам, тем, что служат, чтобы не мешать собеседника с дерьмом, тем, что Себастиан игнорирует намеренно, – просто не обучен.
– Валяй, – дергает головой Себастиан, прежде чем успевает удивиться и провалиться в щемящее ощущение, что все взаправду. Что «не сложилось» и Дэйв просто планов на него сегодня не строил.
Дэйв обещает себе остаться дома в пятницу. У него новая школа, учеба, тесты, контрольные. У него клуб по расписанию и вялотекущая агония их воображаемых со Смайтом отношений в анамнезе. Так что он, потягивая пиво, сидит за стойкой, к танцполу не оборачивается, никого не ждет и на обратную любезность не рассчитывает.
Когда бармен забирает пустую бутылку и ставит другую, Смайт облокачивается о барный стул рядом.
– За мой счет, – улыбается, как будто Дэйв и одолженный пятничный флирт – то еще развлечение.
– Их здесь нет, – дергает плечом. Звучит резче, чем хотел, чем рассчитывал. Чем должен звучать, поддерживая ту планку безразличия, в которую не верит и Смайта убедить не пытается.
– Я вижу, – усаживается, задевает локтем Смайт, проглядывает пугающе серьезным под шелухой ухмылок своих и выверенных жестов.
Дэйв не знает, в чем теперь его выгода. Ждет подвоха, пока Смайт то ли издалека заходит, то ли просто весь вечер лучшего занятия не находит – рядом сидит. Смеется осторожным шуткам, разговоров об общих знакомых не заводит, о подробностях творческой карьеры хора школы Маккинли не спрашивает. Дэйв на ценный источник такой информации не очень–то и похож.
– Не верь всему, что обо мне говорят, – сообщает Смайт доверительно после первого стакана, и Дэйв согласен выслушать и поверить в его собственную версию без лишних вопросов.
– Тед – тот еще мудак, – после третьего. Вываливает всю неприглядную подноготную. Язвит и зубоскалит, черт знает за что на беднягу взъелся. Дэйв сочувствует Теду, но смеется до слез и пиво чуть не проливает на смайтовы брендовые узкие джинсы.
– Я буду здесь в пятницу, – добавляет Смайт, когда садится в такси, пошатываясь.
Дэйв должен бы ответить, причастность к их общим теперь планам подтвердить, но слишком занят ощущением пальцев, разжавшихся на его запястье, только когда хлопает дверца.
Себастиан задерживается у входа, стряхивает дождь с испорченной прически и точно помнит, что за день сегодня.
Разочарование колко впивается под ребра, пока он тщетно ищет знакомую спину у бара, и рассасывается в момент, когда находит всю компанию в сборе, и Дэйва за столиком. Тот поднимается ему на встречу и неосознанным, кажется, даже жестом выдвигает свободный стул, скрипнув металлической ножкой по полу. Сойдет за пустяковое, но откровение.
Хаммел ершится, Блейн добавляет неловкости, а Дэйв спрашивает, взять ли чего-нибудь в баре. Грамотно ретируется, Себастиан поддерживает здравые решения.
– Идем, – говорит он и, цапая за рукав, тащит Дэйва подальше от Курта и от бара.
Зачесывает волосы мокрой пятерней в уборной, пока Дэйв стену подпирает и в зеркале его разглядывает.
Знает, что кабинки в ближайшее время не освободятся, слышит шорохи, ахи-вздохи отчетливо. Чуть не вздрагивает от громко хлопнувшего по керамике стульчака.
Это пятница и, независимо, от социального статуса, добропорядочные жители Лаймы отсасывают друг другу в тесных кабинках и на стоянке, везут друг друга в дешевые мотели и отдрачивают на переднем сидении пикапов. Себастиан ничего такого не планирует, не сейчас, не для этой пятницы, а может и не для пятницы вовсе. Но совсем отказать себе не выходит тоже.
И он оборачивается, и через пару шагов оставляет капли на коже, прижавшись носом к щеке, смачивает губы водопроводной хлоркой со своих.
Дэйв обмирает на бесконечные секунды, но на это Себастиан больше не купится. Не торопится отступать, улыбается: «теперь по-настоящему, Дэвид» в приоткрывшийся рот. И выбивает ДжекПот. Дэйв сгребает его с невесть откуда пробившейся уверенностью, дозволенностью. С такой, наверное, с какой Хаммелом шкафчики вытирал. Себастиан надеется, дело не только в умении направить энтузиазм в нужное русло. Дэйв оглядывается с недовольным чертыханием, и Себастиан, кажется, мысли читать выучился. Туалет клуба – не то место, и даже прижимать его спину к кафельной стене, черт знает что повидавшей, Дэйву не хочется. Это заводит не хуже ладони, вот так запросто уверенно лежащей сейчас на заднице, не хуже губ на пульсе.
Дверь, приоткрывшись, скрипит, Дэйв замирает, Себастиан шипит, прикусив губу. Мелькнувшая гамма эмоций Хаммела в проеме – бесценна, пауза – досадное недоразумение, ударивший по тормозам Дэйв – разочарование похлеще. Себастиан уверен – оттолкнет, но тот только в лице меняется, держит крепко, из рук не выпускает.
Поднимает взгляд, поразмыслив, и мучительно на глазах «решается». Себастиан предусмотрительно помалкивает, ждет результатов, готовит аттестацию.
– Выпьешь?
– Конечно.
– И потанцуешь со мной?
– Пожалуй.
– Хочешь…
– Хочу, - кивает Себастиан с готовностью, смотрит с вызовом. Понимай уже, намекает, не как хочешь, а как следует.
– А если я на свидание тебя звать собирался? – Дэйв кривит непослушные губы в напряженную улыбку. Слишком уязвимый, чтобы мешкать, на контрасте с крепкими объятиями.
– Значит, кофе в воскресенье, – жмет плечами Себастиан, безразлично на неискушенный взгляд. Не дэйвов точно, – и клуб по пятницам.
fin
Вопрос: ?
| 1. <3 | 27 | (100%) | |
| Всего: | 27 | ||
-
-
12.12.2013 в 19:51-
-
12.12.2013 в 20:27-
-
12.12.2013 в 23:40я тебе как-то говорила, что мне нравится, как твой Дэйв видит твоего Смайта, а тут я прямо поскуливала восторженно от того, как Смайт видит Дэйва. начиная с самого факта, что он смотрит-смотрит-смотрит, и заканчивая "посмотри на меня" и пронзаниями по поводу того, как Дэйв себя ощущает во всей этой атмосфере клуба. и вообще ревность Смайта - это что-то с чем-то, и желание "безвозмездного обожания", и намеренно опороченный в глазах Дэйва Тед, и как в последнюю пятницу он боится, что Дэйв не пришёл. как-то в моей голове Смайт не предназначен быть тем, кто испытывает такие эмоции, и тем сильнее меня размазывает всем этим юстом, просто нереально
и Дэйв у тебя, как всегда, расчудесный, но вот момент, на котором я аж взвыла: "и даже прижимать его спину к кафельной стене, черт знает что повидавшей, Дэйву не хочется", вот это настолько ДЭЙВ, настолько его эта бережность, я не знаю, просто пробки вышибает напрочь. мне даже пришлось отвлечься и отдышаться, чтобы дочитать оставшийся кусочек.
в общем, я бы ещё много что сказала
и процитировала текст целиком, но у меня слова разбегаются, так что скажу ещё только одно: МАЛОспасибо тебе огромное, я тебя обожаю
-
-
12.12.2013 в 23:56это главное даакак-то в моей голове Смайт не предназначен быть тем, кто испытывает такие эмоции
в моей голове, он их не демонстрирует ХД поэтому я опасаюсь его пов писать. кажется, что скачусь в полный оос с его тонкой душевной организацией
но где-то очень глубоко она именно такаяУРУРУ котег спасибо
-
-
13.12.2013 в 21:12мне кажется, Смайта так мало было в каноне, что ООС практически невозможен.) и я вообще именно твоего и именно такого Смайта полюбила, до себофски он существовал для меня только в канонном виде и не очень нравился.)
мурмурмур
-
-
14.12.2013 в 19:37-
-
14.12.2013 в 23:40-
-
15.12.2013 в 19:36foghorn, спасибо, фожек =)
.mrs, спасибо